Том 2. Стихотворения - Страница 22

И снова под властью горячих лучей
С высот оборвется звенящий ручей.
Есть мудрость, но жизнь не распутал никто,
Всем мудрым, всем мертвым, скажу я — «Не то!»

Есть что-то, что выше всех знаний и слов,
И я отвергаю слова мудрецов,
Я знаю и чувствую только одно,
Что пьяно оно, мировое вино.

Когда же упьюсь я вином мировым,
Умру и воскресну и буду живым,
И буду я с юными утренним вновь…
О, люди, я чувствую только Любовь!

Литургия красоты
Стихийные гимны

Вся Земля — моя, и мне дано пройти по ней.

Аполлоний Тианский

«Люди Солнце разлюбили, надо к Солнцу их вернуть…»

Люди Солнце разлюбили, надо к Солнцу их вернуть,
Свет Луны они забыли, потеряли Млечный путь.

Развенчав Царицу-Воду, отрекаясь от Огня,
Изменили всю Природу, замок Ночи, праздник Дня.

В тюрьмах дум своих, в сцепленьи зданий-склепов, слов-могил
Позабыли о теченьи Чисел, Вечности, Светил.

Но качнулось коромысло золотое в Небесах,
Мысли Неба, Звезды-Числа, брызнув, светят здесь в словах.

Здесь мои избрали строки, пали в мой журчащий стих,
Чтоб звенели в нем намеки всех колодцев неземных.

Чтоб к Стихиям, людям бледным, показал я светлый путь,
Чтобы вновь стихом победным, в Царство Солнца всех вернуть.

Праздник сердца

Каждое утро, душа, ты найдешь у двери своего дома весь мир.

Диего де Эстелья

Мой завет

Я не устану быть живым,
Ручей поет, я вечно с ним,
Заря горит, она — во мне,
Я в вечно творческом Огне.

Затянут в свет чужих очей,
Я — в нежном золоте лучей,
Но вдруг изменится игра,
И нежит лунность серебра.

А Ночь придет, а Ночь темна, —
В душе есть светлая страна,
И вечен светоч золотой
В стране, зовущейся Мечтой.

Мечта рождает Красоту,
Из нежных слов я ткань плету,
Листок восходит в лепесток,
Из легких строк глядит цветок.

Мгновений светлый водопад
Нисходит в мой цветущий сад,
Живите ж все, любите сон, —
Прекрасен он, кто в Жизнь влюблен.

Три страны

Строить зданья, быть в гареме, выходить на львов,
Превращать царей соседних в собственных рабов,
Опьяняться повтореньем яркой буквой я, —
Вот, Ассирия, дорога истинно твоя.

Превратить народ могучий в восходящесть плит,
Быть создателем загадок, сфинксом Пирамид,
И, достигши граней в тайнах, обратиться в пыль, —
О, Египет, эту сказку ты явил как быль.

Мир опутать светлой тканью мыслей-паутин,
Слить душой жужжанье мошки с грохотом лавин,
В лабиринтах быть как дома, все понять, принять, —
Свет мой, Индия, святыня, девственная мать.

Много есть еще созданий в мире Бытия,
Но прекрасна только слитность разных ты и я,
Много есть еще мечтаний, сладко жить в бреду, —
Но, уставши, лишь к родимой, только к ней приду.

Самоутверждение

Я знаю, что Брама умнее, чем все бесконечно-имянные боги.
Но Брама — Индиец, а я — Славянин. Совпадают ли наши дороги?
О, Брама — Индиец, а я — Скандинав, а я — Мексиканец жестокий,
Я — Эллин влюбленный, я — вольный Араб, я — жадный, безумный, стоокий.

Я — жадный, и жить я хочу без конца, не могу я насытиться лаской.
Не разум люблю я, а сердце свое, я пленен многозвучною сказкой.
Все краски люблю я, и свет Белизны не есть для меня завершенье.
Люблю я и самые темные сны, и алый цветок преступленья.

Оранжевый, желтый, и красный огонь мне желанен, как взор темно-синий.
Не знаю, что лучше: снега ли вершин или вихри над желтой пустыней.
И стебель зеленый с душистым цветком — прекрасен, прекрасна минута.
Не странно ли было б цветку объявить, что он только средство к чему-то.

И если ты викинга счастья лишишь — в самом царстве Валгаллы рубиться,
Он скажет, что Небо беднее Земли, из Валгаллы он прочь удалится.

И если певцу из Славянской страны ты скажешь, что ум есть мерило,
Со смехом он молвит, что сладко вино, и песни во славу Ярила.

К славянам

Славяне, вам светлая слава,
За то, что вы сердцем открыты,
Веселым младенчеством нрава
С природой весеннею слиты.

К любому легко подойдете,
С любым вы смеетесь как с братом,
И все, что чужого возьмете,
Вы топите в море богатом.

Враждуя с врагом поневоле,
Сейчас помириться готовы,
Но, если на бранном вы поле,
Вы тверды и молча суровы.

И снова мечтой расцвечаясь,
Вы — где-то, забывши об узком,
И светят созвездья, качаясь,
В сознании Польском и Русском.

Звеня, разбиваются цепи,
Шумит, зеленея, дубрава,
Славянские души — как степи,
Славяне, вам светлая слава!

Колибри

Колибри, птичка-мушка, бесстрашная, хоть малая,
Которой властью Солнца наряд цветистый дан,
Рубиновая фея, лазурная, и алая,
Сманила смелых бросить родимый их Ацтлан.